Часть 7

Вечер 20 января.

Дома я нахожусь уже больше месяца. За этот месяц я пережила два очень важных события — " конец света" и Новый Год.

Все это время со мной была моя двоюродная сестра,  которая приехала на новогодние праздникис Питера.
Время мы проводили очень весело. В силу моего положения, она пользовалась ситуацией как могла: красила меня
периодически, тестировала на мне лаки для ногтей.
После очередного визита родственников я находилась в угнетенном состоянии. Было очень НЕприятно видеть такую тендденцию:
Люди приходили ко мне чтобы пожалеть меня и себя. Чтобы убедиться, что всё у них в жизни не так и плохо, ведь есть
Оля, дела которой обстоят намного хуже наших житейских забот.
— Ты чего?,- спросила меня Катя(сестра), увидев что глаза у меня на мокром месте.
— Знаешь…     Я… Я чувствую себя словно в музее.
— ?
— Только я — экспонат!,- еле выдавила я из себя лыбу.
   Вообще, сестра любила меня за мой крайне черный юмор и способность смеяться над собой невзирая на сложившиеся обстоятельства.
Надо вам сказать, что моя «вторая половинка» — то бишь, левая конечность, покоилась с миром в собственной могилке, похороненной
рядом с моей бабушкой(дабы бабуле не было скучно).
Мне нравилось говорить, что я одной ногой могиле и наблюдать за  реакцией посетителей. Во время перевязок, когда мою
оставшуюся поколеченную ногу болезннено растирали всякими мазями , я со слезами напевала: «Единственная моя-я-я...».
Отмечу, что моя сестра меня не жалела и мне это очень нравилось. Она исполняла все мои прихоти: делала мои любимые
бутерброды, покупала мою любимую жвачку и конфетки. Однажды вечером она с очень уставшим видом повалилась ко мне на кровать
и протяжно заявила:
— Я уста-а-ала, блин! Всё. Давай теперь ты за мной ухаживай. Быстро! Одна нога здесь, другая там!
Как вы поняли, я не смогла удержаться и ответила:
— Ну вообще-то, у меня одна нога и так здесь, а другая та-а-ам… — задумчиво перевела я взгляд, чтобы не быть съеденной заживо.
Через секунду оня поняла, что ляпнула и, проклиная меня, погрузилась в сериал по телевезору.
Ну, я думаю у вас сложилось общее впечатление того, как хорошо мне было дома.
Перевязки делали через день. Пошевелиться мне было по-прежнему крайне больно, из-за чего нам пришлось приобрести кушетку, чтобы меня
перекладывали  на нее для процедур.
Моя голова была заняти мыслями о переезде. Как я уже говорила, мне предстоял полет в Тель-Авив через москву. Общая длительность
полета — 8 часов. А в Москве до следующего рейса нужно было ждать целый день.
И так, моя последняя перевязка дома. В аэропорт  меня должна была доставить скорая помощь моей страховой компании. Кстати,
единственное, что они оказали кроме перевозки в самолет, была еще и доставка кремов. Самых дешевых рано-заживляющих мазей.
Остальное, видите ли, в страховку не входило. Ну и этом спасибо, что уж.
Спать было бесполезно. Да мне и не спалось. Как на зло меня стали мучать боли, из-за этого я и маме не дала отдохнуть.
Ближе к трем часам прибыла скорая помощь и мне вкололи внутримыщечно небольшую дозу обезболивающего. Тогда я, кажется, поняла
принцип работы советских  анестетиков: просто место укола болит сильнее чем что-либо другое, и волей-неволей ты забываешь про все,
кроме этого укола.
Вот меня уже перекладывают на носилки и погружают в машину. Зима и снег… Господи, как давно я не была на улице и как приятно
тают холодные снежинки на моем лице. Поездка в аэропорт заняла минут 40, во время которой из-за гололеда машину жутко трясло.
Но вопреки боли я стойко и мужественно держалась, дабы никого не напугать.
Четверо парней затаскивают меня по трапу на самолет и перекладывают на новые носилки. Чтобы их установить, нужно было деформировать 6 кресел.
Там меня ждали мужчина лет сорока и молодая девушка. Это были врачи из Израиля, которые соласились сопровождать меня. Мужчина отлично
говорит по-русски:
— Тебе больно?
 Я киваю, ожидая его реакции.
Он достает из верхней полки чемоданчик и вытаскивает из него шприц с маленькой ампулой. Поручает девушке :
— Я думаю, обезболивающее мы будем делать не  раз, и чтобы не колоть девочку по десять раз, предлагаю поставить катетер.
Та берется за дело и аккуратно устанавливает мне тоненькую иголку в кисть, закрепив ее пластырем.
— Какой у тебя вес и рост? — спрашивает мужчина.
— Примерно 60 при росте в 173.- на ходу отвечаю я.
— Отлично. Аллергии нет?
— только на пеницилин.
— Прекрасно. Я вколю тебе немного морфина.
— Я буду спать от него?
— Сомневаюсь. Тебе просто будет хорошо. — с улыбкой отвечает он и стучит пальцем по ампуле,- Обязательно скажи, если тебе станет трудно дышать.
— Хорошо,- радостно соглашаюсь я.
   И вправду, легкие будто что-то сжало, но не надолго. Слабое головокружение. Прекрасное звездное небо в окне.
Три с половиной часа полета прошли незаметно и совсем не больно. Я даже успела перекусить вкусным пироженным и соком.
— Внимание, пассажиры, пристегните ваши ремни безопасности, самолет  осуществляет посадку. Температура за бортом -19 С, ветренно.
Самолет наклонился на левый бок и передо мной открылась восхитительная панорама. «так вон она какая, ночная Москва»- подумала я.
На часах было 8 утра. У нас проверили документы и на специальном транспорте отвезли в медпункт, в котором предстояло ждать нового рейса
до 10-и вечера.
Я до последнего надеялась, что там будет ловить вай-фай, но мои ожидания не оправдались. День прошел скучно, очень скучно. Я практически все время
спала и играла в дурацкие игры.
Вечером к нам зашли проверяющие и сообщили, что нужно собираться.
Долгожданная доза морфина. Осталось еще пару часов и мы будем на месте.
Морфин взял свое и все 4 часа полета я пускала слюни в подушку. По месту прибытия, все пассажиры вышли, остались только мы. Самое веселое было тогда,
когда мои носилки не пролазили в коридорный проем самолета. Ух, как всем тогда пришлось попотеть. носилки пришлось проносить боком, и я готова была
убить всех, кто проэктировал такой самолет. Было бы не очень приятно свалиться и сломать себе еще чего-нибудь, для полного комплекта.
Меня вынесли за борт и… я почувствовала очень свежий и теплый воздух. Да, январская температура в аэропорту Тель-Авива была 17 градусов тепла.
После  спертого воздуха в салоне самолета, казалось, что вокруг пахнет свежими фруктами. Но, как выяснилось, так оно и ббыло: повсюду росли пальмы просто
невероятных размеров, клумбы цветов и… ароматные апельсиновые деревья!
Ничего лучше не могло меня приободрить в тот момент. Ну чтож, очередная миссия завершена, поздравляю! Осталосьдобраться до больницы, но если честно,
после всего проделанного, какие-то жалкие 20 км казались чепухой.